Историческая близость в развитии ранних форм диалектики и герменевтики

Близость диалектики и герменевтики прослеживается с момента их зарождения: они возникли из стихии социальной практики,  и логика их развития была детерминирована развитием человеческого общества. Поскольку стихия человеческой практики отнюдь не представляет собой хаотичное движение, каковое возможно лишь в идеализированных моделях, постольку, в полном согласии с глубоким смыслом древнегреческого понятия «стихия» - «τό στοιχεῖον», стихийность практики как основы человеческого бытия определяется законами, возникающими из самой же сущности трудовой деятельности.  Этими же законами, пусть опосредованно, определяется эволюция философских методов.

Человеческая деятельность – познавательная, трудовая, воспитательная  и прочее,  с необходимостью сочетает в  себе как моменты познания, так и понимания, и не это ли следует полагать основной предпосылкой для синтеза герменевтики и диалектики?

Но в обществах античного типа некоторые виды человеческой деятельности только лишь начинали обособляться и пока не могли обрести своей самости, и в сознании их самость также не отражалась с достаточной определенностью. В силу этого, ранние формы герменевтики и диалектики не имели отчетливых очертаний.

Понятия «герменевтик / герменевт» и «диалектик» встречаются, например, в диалогах Платона. В диалоге «Ион» (530с) устами Сократа говорит о том, что певец-рапсод должен стать «истолкователем» («ἑρμηνέα») поэтического замысла поэта. А поскольку сами поэты («Ион», 534е) являются толкователями, но уже божественной воли («ἑρμηνῆς εἰσιν τῶν θεῶν»), то мы сталкиваемся с некой цепочкой «толкований толкований». Таким образом, здесь, у Платона, мы впервые обнаруживаем прообраз того процесса порождения значений, порождения «симулякров», который в XX веке получил название «семиозис».

В «Кратиле» (407е) Платон от имени Сократа приводит занимательный пример из области, так называемой «народной этимологии». Он раскрывает «тайный» смысл в имени Гермеса - толкователя и вестника богов («τὸ ἑρμηνέα εἶναι καὶ τὸ ἄγγελον»). В диалоге «Пир» (202е) объясняется космическое назначение демонов (в русском переводе дано латинское «гении»), которые должны быть толкователями и посредниками между богами и смертными («Ἑρμηνεῦον καὶ διαπορθμεῦον…»). В диалоге «Теэтет» (163с) упоминаются, но в узком смысле, грамматисты и переводчики («…οἵ γραμματισταὶ … καὶ οἱ ἑρμηνῆς …»). В диалоге «Политик» (260d – 260e) задается вопрос о допустимости смешения «воедино искусство царя и искусство истолкования («εἰς ταὐτὸν μείξομεν βασιλικὴν ἑρμηνευτικῇ…»), искусство приказывать, искусство прорицать, искусство глашатая и многие другие искусства, имеющие общее свойство – повелевать?». В контексте «Филеба» (16а) понятие «герменевт» опять звучит сугубо в узком значении «толмач» («ἑρμηνέα»). В «Законах» (907d) поднимается вопрос правильном истолковании законов («τῶν νόμων ἑρμηνεὺς ὀρθῶς »), и там же (966b) о необходимости стражам закона уметь истолковывать истину и подкреплять ее делами.

В диалоге «Кратил» Платон особо останавливается на вопросе, кого мы должны называть «диалектиком» и каково общественное предназначение «диалектика». Диалектиком («διαλεκτικόν») называют человека, умеющего ставить вопросы и находить ответы на поставленные вопросы («τὸν δὲ ἐρωτᾶν καὶ ἀποκρίνεσθαι ἐπιστάμενον…»), то есть человека, занимающегося наиболее ответственным и благим общественным делом – правильным установлением имен («τοῦ ὀνόματος θέσις»). Под присмотром диалектика должны осуществляться все важные общественные работы, в том числе, работа законодателей. В диалоге «Федр» (266b – 266c) платоновский Сократ говорит также, что «диалектиками» («διαλεκτικούς») он называет тех, кто способен «охватить взглядом единое и множественное» («εἰς ἓν καὶ ἐπὶ πολλὰ πεφυκόθ᾽ ὁρᾶν»).

Понятие «диалектика» как таковое употребляет Аристотель в «Метафизике» (1004b.20 -25). «Действительно, софистика и диалектика занимаются той же областью, что и философия, но философия отличается от диалектики способом применения своей способности, а от софистики – выбором образа жизни» («Περὶ μὲν γὰρ τὸ αὐτὸ γένος στρέφεται ἡ σοφιστικὴ καὶ ἡ διαλεκτικὴ τῇ φιλοσοφίᾳ, ἀλλὰ διαφέρει τῆς μὲν τῷ τρόπῳ τῆς δυνάμεως, τῆς δὲ τοῦ βίου τῇ προαιρέσει:»).

В «Трактате о душе» (420b.20) Аристотель сообщает, что «герминия» (человеческая способность понимать другого; в современном русском переводе «герминия» переведена как «дар слова») существует в природе ради блага («ἡ δ' ἑρμηνεία ἕνεκα τοῦ εὖ»). Более того, среди аристотелевских трактатов имеется отдельное сочинение, посвященное истолкованию - «Об истолковании или Герменевтика» («Περὶ ἑρμηνείας»). В этом сочинении Стагирит анализирует структуру простого предложения, цель работы - рассмотреть соотношение между объективным положением вещей и средствами языкового выражения объективных отношений.

Итак, герменевтике и диалектике, одновременно зародившемся в античную эпоху, предстояло длительное эволюционное развитие. Большая часть этого исторического пути пролегала через времена безусловной власти церковных организаций. В силу этого, и диалектику и герменевтику в эпоху господства метафизических систем (XVII – первая половина XVIII века) нередко причисляли к философскому инструментарию ортодоксальных богословов. Герменевтику понимали как набор специальных приемов, направленных на толкование канонических текстов. Диалектика часто понималась как специфический феномен античности, не имевший дальнейшего развития. Так, в «Энциклопедии, или Толковом словаре наук, искусств и ремесел» (1751 – 1780 гг.), издаваемой  широко известной группой французских энциклопедистов-просветителей, в статье «Dialectique» написано [1], что диалектика прошла в своем развитии пять стадий. Эти стадии суть: диалектика Зенона Элейского, диалектика Эвклида, диалектика Платона, диалектика Аристотеля, диалектика стоиков и, наконец, диалектика Эпикура. Каких-либо ясных перспектив для последующего развития этого метода в современную им эпоху французские просветители не находят.

Неспешное развитие герменевтики в рамках религиозной философии привело к постепенному, но не вполне еще четкому, оформлению герменевтических принципов. В неявной форме мыслители раннего и зрелого средневековья в своих работах подходили к понятию «герменевтического круга», принципу контекста и принципу конгениальности. Тоже мы наблюдаем и в процессе становления законов и принципов диалектики.

Два немецких протестантских философа и теолога, истый лютеранин Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770 – 1831) и реформатски настроенный Фридрих Даниэль Эрнст Шлейермахер (1768 – 1834), признаются создателями обеих методов – соответственно, диалектики и герменевтики. После их обобщающих трудов стало возможным говорить о принципах, законах и категориях диалектики и герменевтики. Причем в короткие исторические сроки диалектика благодаря работам К. Маркса резко отмежевалась от своего религиозного прошлого и перешла на новый качественный уровень развития. Сходного качественного перехода в развитии герменевтики не произошло.

Шлейермахер в своей работе «Герменевтика» выводит довольно простую, но четкую и, кажется, бесспорную формулу, в которой доходчиво показано, что диалектика не состоянии существовать и развиваться без герменевтики и риторики, равно как и герменевтика не может существовать самостоятельно без диалектики. «Сопричастность герменевтики и риторики состоит в том, что каждый акт понимания является обращением акта речеведения, когда осознается, что за мысль лежала в основе речи. Зависимость обеих от диалектики состоит в том, что всякое становление знания, в свою очередь, зависит от обоих актов (говорения и понимания)» [3].

Спустя сто двадцать лет после смерти Шлейермахера, Г.Г.Гадамер в своей знаменитой работе «Истина и метод» (1960 г.) напишет следующее: «Конечно же, не Шлейермахер первый ограничил задачу герменевтики, заявляя, что герменевтика должна сделать понятным подразумеваемое другим в устной речи и тексте. Искусство герменевтики никогда не было органоном предметного исследования. Данное обстоятельство издавна отличает искусство герменевтики от того, что Шлейермахер называет диалектикой» [2].

1. Encyclopédie, ou Dictionnaire raisonné des sciences, des arts et des métiers. - Paris, 1751. - T. 4. - P.934 - 935.

2. Gadamer, H.G.   Wahrheit und Methode. Grundzüge einer philosophischen Hermeneutik. - Tübingen, 2010. - S. 189/

3. Schleiermacher, F.   Sämmtliche Werke/ - Berlin: E. Reimer, 1838. - Bd. 7. – S. 10